- Уважаемый Дмитрий Валентинович! Поздравляю со столь высокой оценкой вашего труда. Но самые добрые слова, я думаю, нужно сказать в адрес автора перевода, вступительной статьи и комментариев Л.А.Семёновой (1925-2005).
- Конечно. Прекрасный арабист, профессор Лидия Андреевна Семенова - выпускница исторического факультета МГУ. Она была востоковедом еще старой школы. Их учили арабскому и другим восточным языкам сугубо теоретически, но это не помешало ей стать замечательным специалистом по арабскому миру. Я с гордостью всем рассказываю, что еще в далеком 74-м году я приобрел одну из первых своих профессиональных книг, написанных профессором Семеновой. Это были «Из истории фатимидского Египта. Очерки и материалы». Ценность этой книги заключается в том, что она базируется, прежде всего, на изучении аутентичных, т.е. арабских, источников. В ней в исчерпывающем виде представлена и литература по исследуемому вопросу – западная и отечественная. Лидия Андреевна обладала очень широким творческим диапазоном, она написала монографию «Салах ад-Дин и мамлюки в Египте» (1966). Помимо этого она увлекалась переводом арабских памятников на русский язык. Академическим переводом. В эпоху моей уже самостоятельной работы она опубликовала книгу «Путешествие» Ибн Джубайра (1145-1217). Автор был секретарем одного из правителей в мусульманской Испании, стихотворцем, правоведом, знатоком Корана, в общем - человеком очень образованным и знатным. Правда, порой он предавался одному пороку, весьма предосудительному с мусульманской точки зрения, - пороку винопития. Однажды его застигли за этим занятием и наложили на него эпитимию, говоря православным языком. Т.е. он должен был искупить свой грех. И Ибн Джубайр отправился в паломничество. Где он только ни побывал по пути в Мекку?! И в магрибинских странах, и в Египте, и в Сирии, и в Палестине. Был в Иерусалиме и – наконец – достиг Мекки и Медины. Он очень подробно все увиденное описал, причем с большим художественным вкусом. Памятник этот Лидия Андреевна Семенова перевела и издала в 1984 году. В начале 2000 годов она принесла в издательство «Восточная литература» перевод «Книги стран». Меня попросили написать рецензию. Я все посмотрел, восхитился мастерству, обилию научной базы и написал, конечно, рецензию самую лучшую.
- Как вы думаете, почему Л.А. Семенова обратилась к этому средневековому памятнику?
- Это вполне понятно: «Книга стран» – один из первейших памятников арабской описательной географической литературы, который относится к жанру «аль-масалик ва-л-мамалик» («пути и царства», «пути и страны»). Арабские географы ввели в обычай путешествовать, и все виденное – описывать. Но Аль-Йакуби помимо прочего был еще и чиновником при аббасидском дворе. Причем его предки издавна служили Аббасидам. Его пращур, как сказал бы А.С.Пушкин, был маула, т.е. зависимым лицом, халифского семейства. Они верно служили. Сам Аль-Йакуби одно время даже занимал пост руководителя почтового ведомства. Это было не столько почтовое ведомство, сколько ведомство, исполнявшее функции министерства внутренних дел, т.е. оно сопоставляло информацию о положении на местах, одновременно обеспечивало то, что у нас называлось ямской службой, следило за станциями, их состоянием и состоянием дорог и т.д. Чиновники ведомства были в большой силе. Главным образом потому, что обладали всей полнотой информации, которая была возможна в то время. Сам Аль-Йакуби побывал в большинстве стран, которые он описывает. Багдад и Ирак – это родная для него сторона, кстати, с описания Багдада он и начинает свою книгу. Побывал он в Сирии, в Палестине, Египте, в Северной Африке, по-видимому, и в святых местах. Описывает он все живо и - самое главное — точно.
- Текст «Книги стран» сохранился полностью или в фрагментах?
- Считается, что текст, который до нас дошел, является текстом сокращенным. Основной рукописью, на которую опирается исследователь, а потом и издатели, это так называемая рукопись русского исследователя А.Д.Мухлинского (1808 – 1877), профессора С-Петербургского университета. Она была им приобретена в Египте. Но эта рукопись, по каким причинам – мне неизвестно, оказалась не в нашем Петербургском собрании, а в Мюнхенском. Первым издателем «Книги стран» был голландский арабист Т.В.Я. Йейнболл. В 1861 году, опираясь на рукопись А.Д. Мухлинского, он замечательно издал текст – очень выверено, корректно, в традициях XIX века. Но Л.А. Семёнова работала по другому изданию – более позднему, осуществленному в конце XIX века великим голландским арабистом, чудесным исследователем и издателем текстов М.Я. де Гуэ. Он также взял за основу рукопись А.Д. Мухлинского, но привлек всю совокупность фрагментов этого сочинения, которые сохранились в разных других источниках. Свое издание в 1892 году де Гуэ включил в состав «Библиотеки арабских географов». Как раз по этому изданию профессор Л.А. Семенова и осуществила свой перевод. Его она снабдила комментариями, весьма подробными, делая их на основе и немецких, и английских, и французских научных трудов, а также, разумеется, арабских источников. Когда она скончалась, на меня была возложена почетная задача – довести это начинание до конца и осуществить его издание.
- Редактура перевода и комментариев потребовала большого труда?
- Честно скажу, большого. И вот по какой причине: как бы человек ни старался, каким бы опытом он ни обладал (увы, я знаю это по себе), текст, сдаваемый в издательство, остается сырым. Такова природа человека. Для этого и существуют издательские редакторы. Без них серьезной книжки не получается, а ведь мы претендуем на то, чтобы публиковать книги серьезные, которые бы в себе несли какой-то элемент истины, и чтобы потом на них учились и студенты, и будущие исследователи. Конечно, редактору легче, и позиции его сильны в том случае, когда он работает с живым автором и переводчиком – всегда можно спросить и обсудить спорный вопрос. А вот когда работаешь с текстом, сделанным уже ушедшим из жизни исследователем, тут, конечно, задача редактора многократно осложняется. Вопросы обсуждать не с кем, их приходится решать на свой страх и риск. Для этого мне пришлось взять исходный арабский текст и перевод и все внимательно сверить. Конечно, нужно было сверить и комментарий, потому что – и это неизбежно – некие ссылки зависли, некоторые материалы оказались анонимными. По мере возможностей, я это все постарался восполнить. Не скрою, что одним из сложных участков работы был, конечно, указатель. Дело в том, что указатель – предметный, географический – является одним из важнейших элементов любого академического труда, потому что он содержит в себе очень большой сгусток информации. Мне посчастливилось в работе над своей собственной книгой «Арабо-мусульманская культура в сочинении Аль-Масуди «Золотые копи и россыпи самоцветов» (М., 2006), основанной на докторской диссертации, сотрудничать с замечательным редактором А.А. Кожуховской. Среди прочего мы с ней доводили до должного уровня и мой указатель. Она говорила: «Указатель – это то, что останется тем, кто будет заниматься этим после нас. Посмотрите указатель к сочинениям Крачковского или Бартольда. У них информационная система – замечательная». Поэтому, работая над «Книгой стран», я старался на указатель обратить особое внимание, отталкиваясь от замечательного указателя де Гуэ. Хотя все к нему не сводится, потому что появилось много новых понятий, реалий и т.д. И я счастлив и благодарен высшим силам за то, что, несмотря ни на что, мне эту работу посчастливилось завершить. Еще больше я благодарен высшим силам и судьбе, что этот замечательный памятник был издан. В наше время издавать серьезную литературу сложно. Деньги находятся на всякую ерунду. А тут Российский гуманитарный научный фонд выделил средства, и книга была издана в положенный срок. Сам факт издания этого замечательного памятника явился для меня самый высшей наградой. А то, что он получил такую высокую оценку у моих коллег в Институте востоковедения РАН, – уже не моя заслуга. Это заслуга, конечно, покойного автора перевода Л.А. Семёновой, а я ей помогал всемерно, насколько мог.
- Дмитрий Валентинович, сказывается ли на тексте «Книги стран» то, что автор был шиитом?
- Конечно, сказывается. В те времена шиитские воззрения, особенно среди аббасидских чиновников, были весьма распространены. И вообще шиитские симпатии были издавна присущи семейству Аль-Йакуби. Между прочим, его пращур Вадих помог одному видному алиду (а алидов – потомков Али ибн Абу Талиба – и поддерживали шииты) по имени Идрис ибн Абдаллах спастись от преследований своих собственных господ – Аббасидов и бежать в Северную Африку. Там он основал государство Идрисидов, которое считается первым независимым марокканским государством. Современные марокканцы его весьма почитают, и нынешняя династия, правящая в Королевстве, считается потомками по боковой линии тех Идрисидов. Но шиитские симпатии Аль-Йакуби в гораздо большей степени проявляются в другом его капитальном труде – «Истории» (Тарих аль-Йакуби). Хотя Аль-Йакуби служил Аббасидам, настоящим халифом он считает лишь имама Али и его сына Аль-Хасана, который правил очень недолго, а потом сам отказался от халифата в пользу великого государственного деятеля Муавии ибн Абу Суфьяна, который основал династию Омейядов. А при них арабо-мусульманское государство достигло наивысшей степени могущества и самых широких пределов – оно простиралось от границ Китая до границ государства франков. Великая была держава! В «Истории», помимо этого, Аль-Йакуби приводит жития шиитских имамов. Их он рисует людьми весьма праведными, благочестивыми, стойкими. Так что он – шиит, но служил Аббасидам – суннитам. Так была устроена жизнь.
- Как шло развитие описательного направления в арабской географической литературе после Аль-Йакуби?
- Оно продолжалось. Крупнейшим историком и географом был опять-таки мой любимый Аль-Масуди. Это уже другой век, десятый, хотя Масуди опирается на достижения Аль-Йакуби и в географии, и в историографии. Традиция, безусловно, прослеживается. Опирается он не только в географическом плане, но и в том, что он, как и Аль-Йакуби, включает в свой главнейший труд «Золотые копи и россыпи самоцветов» всякие занимательные истории, порой такого фантастического, даже фаталистского характера, которые являются предвестниками грядущих бедствий. В том же столетии работали Аль-Истахри и Ибн Хаукал. Географическая арабо-мусульманская традиция была воспринята в Турции. Академик И.Ю. Крачковский весьма подробно об этом пишет. Был великий XVII века турецкий географ и историк Эвлия Челеби, который, безусловно, в этой традиции работал. Среди прочего, например, он очень подробно описывал жизнь и быт запорожских казаков. Для меня самым поразительным является вот какое обстоятельство: последний бухарский эмир Алимхан (кстати, на его средства была построена С-Петербургская Соборная мечеть) написал книгу мемуаров, которая была сначала издана в Афганистане (в Кабуле эмир похоронен), а потом в Таджикистане. Эти мемуары Алимхан начинает с описания устройства земли. Он говорит о климатических зонах, климатах, которые в соответствие с теорией Птолемея существуют на земле. Дело в том, что арабы оказались очень старательными и талантливыми учениками древних греков и византийцев, вообще античных исследователей. В частности, Птолемей был для них важнейший авторитет: они считали вслед за ним, что земля находится в центре Вселенной, что солнце ходит вокруг, что земное пространство делится на две большие части – обитаемую – ойкумену и необитаемую, где жить невозможно. А обитаемая часть делится на климаты, и самый лучший климат – там, где находятся Ирак, Иран, Аравия. Там и пророческий дар людям посылается. Обо всем этом Алимхан пишет. Дальше он рассказывает уже о своем государстве. Т.е. многовековое наследие остается живым и актуальным для арабского и всего мусульманского мира и до сего дня. По этой причине мы должны его изучать и популяризировать - для обогащения нашей российской культуры, и в особенности, для наших соотечественников мусульман, которые стремятся проследить свои мусульманские корни. В этом наша функция…
Беседовала Д.Б. Жуковская
http://islamrf.ru/news/russia/rusinterview/25906/